Коты - они не то, што люди.
Коты - они и есть коты.
А люди иногда не люди -
скоты
Давайте все передерёмся
за землю, родину и власть,
которой на людей повсюду
накласть!
Весь мiр пришёл к себе в квартиру,
а там накурено и грязь,
и пролетарии спят сое-
динясь.
В наш цех пришла большая пачка
газет «Известия» и «Труд».
Иду в сортир, с собой газету
беру.
«Мы не рабы и не рабыни!
Рабыни и рабы - не мы!» -
звучало светлым гимном эхо
из тьмы.
Детей совецких отличает
от несовецких некий ген,
который взят из Чебурашек
и Ген
Труду нас в школе научили.
Мы строим замки и мосты.
И гвоздики вбивать умеем
в кресты.
Стараюсь говорить всё тише,
чтоб не грузить собой других.
И с каждым днём всё чаще слышу
глухих.
«Талантливый во всём талантлив,» -
твердят повсюду на ТиВи.
И у барыги та же схема
в крови.
Тут всё меняется на деньги,
на власть, на статус, на права.
Давно уже слезам не верю,
Москва!
Повинну голову не станет
с размаху сечь Фемиды меч.
А неповинну почему б не
отсечь?
Пока не добрались до края
бездонной пропасти, не жди,
что молодых вперёд пропустят
вожди.
Загадка самосохраненья
на удивление проста -
не рекламируй оппонентов
Христа.
У них понты дороже денег
для нас дороже доброта,
доверие, любовь и счастье
кота.
...меня нещадно атакуют
посредством «ба́юшки-баю́»,
и я проигрываю в этом
бою.
На этих войнах нет погибших,
есть лишь разбитые сердца.
Таков был замысел, наверно,
Творца. Они выходят из своих огромных квартир "в элитных районах", вальяжно кивают консьержам, изображающим из себя восторженных дебилов за зарплату в 200 долларов.
В квартирах их "элитных", как ты их, сволочей, ни трави — тараканы. Жирные, с белыми брюшками.
Выскакивают из подъездов на улицу, садятся в свои крутые авто, отъезжают сто метров и едут по грязным, разваленным дорогам, наблюдая в окно серый пейзаж и сгорбленных, мокрых рабов.
Они жрут в дорогих ресторанах, где на кухнях, как это ни странно, нередко задолбавшиеся повара вполне мирно соседствуют с крысами, с видом королей жизни они созерцают вокруг, полагая, что это и есть жизнь.
Жизнь — это быть королями на помойке, жизнь — это жрать от пуза блюда стоимостью в пенсию из не очень свежего мяса, плямкать, ковырять во вставных зубилах, отделяемыми стеклом от тупо бредущих по разбитой брусчатке пенсионеров, побирающихся на мусорниках.
О, да, это жизнь. Это мечта. Мечта любого раба, дорвавшегося до корыта. Ибо нет ничего страшнее, чем раб, получивший власть над рабами.
Когда-то я думал, что там есть принципы, идеи. Но там даже у крайне правых одна идея — идея обогащения. Там один бог даже у верующих — бог валюты. Там одни мечты и одни устремления.
Им не нужно исправлять помойку, они вполне комфортно чувствуют себя на этой помойке королями той "жизни", которой живут.
Я бы не взял их работать на самую неответственную должность, ибо будут красть, сколько ты им не дай зарплаты.
А их допустили к бюджету.
Я много думал над проклятием своей земли. Я не знаю причины его, возможно кровь, войны, миллионы трупов, доносы и расстрелы, но инструмент проклятия мне понятен четко — это власть. Потому что любой, кто в нее приходит, очень быстро становится уродом.
И начинает наслаждаться собой, королем жизни, несмотря на катастрофическую, уродливую помойку вокруг.
